В страхе прозрения

Пробуждение

Глаза Алекса медленно открылись… Комната наполнялась тусклым светом пасмурного утра.

Ясно различимый рисунок полосатых обоев; лакированная поверхность светлого деревянного шпона, жёлтый блеск шарниров, головки чёрных болтов – невысокий шкаф, стоящий на прежнем месте; как и стол с правой стороны. Небольшой чёрный телевизор с рогами антенны всё так же стоял в углу. Смутно припоминая картину ночного кошмара и ощущение сковывающего страха, Алекс смотрел на плотно закрытую белую дверь.

- Красные кирпичи… Где я вчера мог видеть груду красных кирпичей?.. Причём так, чтобы эта груда на меня ещё и падала… – вцепившись в стремительно тающие в памяти осколки сновидений, пытался вспомнить Алекс. - Нет…, нигде не видел… Точно… – нигде… – забросив сеть памяти в прошлое, и немного поразмыслив над результатами улова, подытожил он вслух хриплым, словно усталым и надорванным голосом, вскользь, мысленно, отмечая при этом, что ещё никогда не говорил он сам собой вслух.

- Не-е-т…, тут явно не всё так просто как кажется на первый взгляд, – уже в мыслях продолжил свой монолог Алекс, – тут всё гораздо более сложнее… Если же это не впечатления недавнего прошлого то…, значит это – запрещённые желания из бессознательного?.. Так, если подумать, что из сферы бессознательного какое-то вытесненное желание явилось в этом образе кирпичей… Образом чего могут быть кирпичи в данном случае…, а?.. Думай! Алекс, думай!.. А-а-а!.. Они же на меня падали!.. Может это образ убийства?.. Может это… самоубийство?.. Я тайно, так сказать, скрыто хочу себя убить?.. Я сам себя ненавижу, что ли?.. Так зачем кирпичами?.. Какое эгосадистское у меня бессознательное…, даже цвет подобрало – красный – это от слова красивый… Я скрыто и к тому же красиво хочу себя убить!.. Но, подожди!.. Ведь это противоречит другой силе – инстинкту самосохранения – а ведь это же, вроде как, тоже глубины психики… Не может же бессознательное желать собственной смерти…, разве что оно само сошло со своего бессознательного ума… Думай Алекс! Думай!.. Не сдавайся – ищи!.. Копай! Копай дальше!.. Так, а если представить, что… кирпичи знакомый бессознательному символ строительного материала…, это значит, что я хочу что-то построить?.. Я тайно – неосознанно для самого себя – бессознательно желаю что-то соорудить?.. Дальше, дальше копай!.. Может…, может…, что же мне надо построить?.. Я что-то скрыто и красиво хочу построить…, но это вытеснено и явилось в образе!.. Кирпичи…, что же это может быть?.. А может кирпичи – это слово!.. Точно! Мне же статью надо писать! Ух ты!.. Как интересно…, нашёл таки! Раскопал!.. Да статья это же и есть смесь слов – кирпичей… Как там говориться: «ради красного словца» - то есть красные кирпичи и есть эти самые «красивые словцы»… Я самый настоящий психоаналитик!.. Сны растрактовал!.. Желание написать статью зашифровалось в кирпичи… Только, вот что странно…, кирпичи-то угрожающе падали на меня… Как объяснить это?.. К тому же желания бессознательного, по принятым теориям, должны же нарушать всякие общественные нормы… Я скрыто захотел написать статью, которая должна будет нарушить какие-то нормы?.. Вот почему у меня неисправимая проблема с знаками претк… препинания – я скрыто желаю этого – нарушать нормы языка… А может это надо объяснить так, что это страх перед невыполнением задания – всю ведь школу нас двойками запугивали – аж в сферу бессознательного теперь вошло…, вот и получай падающие кирпичи красного цвета… То есть, если я не выполню задание мне будет педагогическое поругание от Грецкого. Этот-то уж конечно не упустит случая поглумиться надо мной – праздник устроит себе… Да! Это Грецкий скрыто угрожает мне кирпичами! То-то у него портфель всегда большой и толстый… Ходит, притворяется – педагогом в очках…, а сам вон кирпичи таскает!.. И вот моё бессознательное это всё просчитало и лучше меня самого знает и помнит об этом. Разоблачён Грецкий моим же бессознательным!.. Скрыто заботиться обо мне бессознательное… И никакого тебе самоубийства… А сам я теперь – психоаналитик!.. Да…, сон всё-таки такая штука… – «тайна за семью печатями». Ну а если события прошлого и имеют какую-то связь с образами сновидений, если одни реально-визуальные объекты и явления кодируются и каким-то непонятным способом зашифровываются в другие – виртуально-визуальные, то в самой какой-нибудь незначительной, в какой-нибудь поверхностной их части. На самом деле тут всё гораздо значительнее и глубже, гораз… – и мучительно-гадкий звонок китайского будильника, не выдержав безадресного монолога, прервал, наконец, поток утренних мыслительных процессов.

Вставая с кровати, Алекс испытывал сильную усталость во всём теле, тяжесть и слабую боль в голове. Мучительная жгучая резь в глазах дополняла тягостное утро не выспавшегося человека. С трудом пересилив непреодолимое желание вернуться в пододеяльное тепло и продолжить сон, Алекс отправился в ванную.

В большом зеркале ванной комнаты помимо пристального взгляда немигающих глаз с белками сплошь усеянных многочисленными ветвями тончайших капилляров, отражалось невероятно измученное, измятое и как будто бы постаревшее, с трудом узнаваемое Алексово лицо.

- Неужели…, я?.. – внимательно рассматривая подробности представшего в зеркале образа, удивлялся Алекс.

- Теперь я… Ничего не поделаешь…, придётся жить таким… – констатируя и досадуя, что приходится это признавать, с тоской и разочарованием смирился Алекс перед неопровержимыми «доказательствами» действительности.

Умывшись и приведя себя в порядок, он вдруг почувствовал лёгкое жжение на левой руке – по ребру ладони, через запястье, выходя на предплечье, тянулась красная линия длиной 5-7 сантиметров. Вода, размыв тромб тонкого, ровного, неизвестного происхождения, пореза, жгла рану. Порез этот чрезвычайно заинтересовал Алекса: слишком он был прямым и длинным для случайного, например от бумаги, и слишком тонким – очевидно что это было следствием по-настоящему острого предмета. Но ни лезвия, ни разбитого стекла, ни острых ножей ничего подобного он не то, что не держал, даже вспомнить не мог, что где-нибудь недавно видел. В итоге заключил, что всё-таки порез этот от бумаги, либо следствие какого-нибудь редкого физиологического явления о котором он просто ничего не знает, иначе пришлось бы допустить свершение явлений совсем уже иного рода – пугающих своей неизвестностью.

Пройдя на кухню и взглянув в окно, Алекс вдруг резко поднял руку, присел, встал и, чувствуя, что это не помогает, а наоборот усиливает и насыщает вдруг объявшее его состояние «дежавю», развернувшись кругом, быстро выбежал обратно в ванную руководимый мыслью, что подобное состояние «прожитого будущего» – словно сигнал – возникает именно в тот момент, когда что-то в жизни идёт не так, как должно, и что, таким образом – сознательно проделав ряд движений, которые в обычном состоянии никогда не сделаешь – можно вернуть должный ход жизни обратно в своё правильное русло. Но всё это, конечно же, носило в голове Алекса экспериментальный – не утверждённый характер.

Оставив в ванной необъяснимое загадочное состояние, Алекс вновь, но на этот раз осторожно и медленно, прошёл на кухню. Здесь приключилась очередная странность утра. Собравшись зажечь конфорку газовой плиты, Алекс обнаружил, что коробок от спичек – пустой. Странность этого заключалась именно в том, что он отчётливо помнил, что вчера вечером, перед сном, ставя чайник, в коробке оставалось ещё достаточно много спичек. И, тем не менее, не прибегая к явлениям рода – пугающих своей неизвестностью, разум и здесь вынужден был уступить очевидной и самой упрямой в мире вещи – факту объективной реальности. Объяснив это тем, что под воздействием бурных волнений и переживаний вчерашнего дня, а затем ещё и жуткой ночи, фрагменты памяти могли просто перемешаться и то, что казалось свершившимся недавно, на самом деле, произошло несколько дней назад. И в подтверждение этой мысли вспомнилось, как бывает в насыщенные событиями дни: когда к вечеру кажется, что события утра были если не неделю назад, то, как минимум, вчера, хотя на самом деле произошли события всего лишь несколько часов назад.

- Да, точно!.. Мозг всё же склонен к ошибкам! – мысленно воскликнув, развеял все сомнения Алекс.

Разрубленная цветная капуста, скрываясь под крышкой в глубокой сковородке, вновь манила, раздаваясь бурлящими звуками и источая благоухающее веяние аромата. Но, несмотря на все её аппетитные проявления, есть Алексу не хотелось. А ел он просто из необходимости и скорее даже по привычке. Силком забив брюхо капустно-картофельной массой, пришёл черёд долгожданного кофе. Сделав первый глоток горячего растворимого напитка, Алекс, наконец, понял, что с самого момента пробуждения сильно хочет пить. И вопреки всем правилам здорового питания, выждав, когда из крана потечёт по-настоящему холодная вода, с великим наслаждением, залпом выпил полную чашку ледяной живительной жидкости. Теперь, утолив жажду, можно было медленно потягивать кофе, который он не любил, но сам процесс, долгого питья чего-нибудь сильно горячего, определённо доставлял ему удовольствие.

Над столом по белому кафелю с узором из крупных красных бутонов, бодро и весело перелетая с одного цветка на другой, оживлённо ползала чёрная голодная муха. Изучив глянцевую поверхность чистого кафеля и не найдя на нём следов от еды, она в миг слетела и ведомая своим животным чутьём продолжила усердные поиски пропитания на белом столе.

Рука Алекса дернулась, чтобы спугнуть насекомое, но тут же вдруг остановилась.

- Ведь сказано «не убей»! – откуда-то издалека, словно эхом, послышалась в голове Алекса то ли своя, то ли кем-то подкинутая чужая – в данной ситуации – укоряющая и, казалось, властная мысль.

- Кого?.. – немного погодя, имитируя всё то же затихающее эхо, мысленно отозвался Алекс в надежде получить ответ. Но никакого эха в ответ уже не прозвучало. На время наступило мысленное молчание и тишина.

- Действительно…, а кого же «не убей»?.. Как же там написано-то?.. А?.. – стал ворошить свою память Алекс, пытаясь найти там точные сведения по данному вопросу. Но не найдя ничего по существу дела, загоревшись идеей, тут же прибавил: – Интересно… Надо будет уточнить…, что же и как именно там написано про это «не убей»… А то в голове одни лживые стереотипы…

Глядя на Алекса, голодное насекомое принялось тереть лапки и, выкручивая себе голову, чистить глаза.

- И в самом деле…, чем же мне помешала эта муха? Тоже кушать хочет. Не все люди моют руки перед едой…, а эта вон даже задние лапки и крылья не поленилась потереть! Молодец, муха! – попивая кофе и наблюдая за сложными ритуалами насекомого, стал размышлять Алекс.

Далее вкралась мысль о пчёлах, в дыхательных путях которых плодятся и размножаются микроскопические вредоносные клещи и прочие гадкие паразиты. Подумал, что и у мух вероятно должны быть подобные проблемы. Затем вдруг вспомнилось о том, где обычно мухи обитают и где они питаются, если вдруг их прогнали со стола. Также не забыл вспомнить и о личинках мух, о классических местах их рождения и дальнейшего обитания. Но прервал этот поток мыслью другой: о том, что во рту у человека, согласно последним научным данным, больше вредных микроорганизмов, чем у многих других животных, какими бы противными они не были. Далее выстроилась цепочка умозаключений и всплыла мысль такая: что взаимодействие с очень многими людьми гораздо опаснее с точки зрения инфекционных заболеваний, а подчас даже смертельно опасно или же обременительно на всю жизнь, но, тем не менее, несмотря на подобные преграды, всё же продолжают плодить и размножать массу всевозможных вирусов. Хотя, следуя модельной аналогии, логично было бы просто – «прогнать вредоносную муху». Затем всплыли: «двойные стандарты», «лицемерие», «лесть»… Но, чувствуя, что мысль завлекает сознание в бурные потоки, решил поставить на этом точку. Потом всё это было подытожено, ещё раз как следует, обдумано и, наконец, заключено мыслью:

- Всё-таки - молодец муха – полезное животное!

Предмет внимания и размышлений, тем временем, увлечённая процессом поиска, короткими рывками безобидно перебиралась с места на место и своим высокотехнологичным прибором тщетно сканировала поверхность стола на предмет остатков пищи.

Наливая вторую кружку горячего кофе, Алекс вспомнил про радио, и кухонная тишина в миг оживилась: залилась музыкой и стандартной пустой болтовнёй радио-ведущих популярной волны. Но вскоре голоса эти, словно растворяясь, переходя на задний план, вдруг смолкли и сменились знакомыми, но всё же неузнаваемыми, ритмичными звуками старой песни. Песни из далёкого детства. И песня эта, была без слов…

Дослушав песню, Алекс, попивая кофе, отправился в комнату. С большим скрипом развалившись на металлической койке и направив свой расслабленно-вдумчивый пристальный взгляд в окно, он вновь принялся вспоминать кошмарное явление ночи.

Но вдруг он привстал и посмотрел на дверь – во взгляде его выразилась мысль. После чего, поставив чашку на стол, прилёг примерно в том же положении, в котором лежал ночью, окинул взглядом комнату и вновь задумался. Затем встал, быстро подошёл к двери, открыл её и замер, медленно и внимательно осматривая содержимое прихожей. Прямо напротив двери комнаты стоял тёмный лакированный шифоньер, металлические ручки на дверях его тихо покачивались, и одна дверца была немного приоткрыта. Алекс открыл её и, как и ожидалось, там было пусто. А рядом со шкафом, почти у парадной двери, висело большое зеркало. В зеркале отражалась кухня. Он вновь вошёл в комнату, взял стул и поставил его перед распахнутой дверью так, чтобы она не закрывалась. Не отводя взгляда от зеркала, он подошёл к кровати, снова лёг так, как лежал ночью и снова оцепенел – дверной проём заполняло зеркало, а в нём отражалось окно кухни.

- Даже в самую тёмную ночь – все окна светлые… – подумал Алекс, закрыл дверь и, пройдясь по комнате, продолжил допивать кофе. – Так что же это было?.. Сон или реальность?.. Ведь ничего другого и не помню…, явных снов-то как будто бы и не было…, хотя нет, кирпичи же были…, но это всё как-то смутно, а тот кошмар всё-таки во всех подробностях…, в деталях… и даже во всех ужасающих чувствах…, которых, однако, в реальности-то и не встретишь…, вернее не почувствуешь… Выходит, что – сон?.. Но ведь была же реальность! – стол был, шкаф, реальные стены с обоями ведь были же…, и даже этот телевизор и антенну его – помню! – видел же… Или случилось что-то совершенно фантастическое: сон наяву?.. Хотя, почему фантастическое?.. Ведь есть сомнамбулизм?!.. Это может всё объяснить… Точно!.. Однако нет…, лунатики своих хождений не помнят…, они спят!.. Однозначно спят… И с чего бы вдруг развиться лунатизму?.. Кстати, интересный вопрос, откуда эта сомнамбула берётся?.. И интересно, сколько длился весь этот ужасающий сон реальности?.. Ответы, наверняка где-то есть…, вот знать бы только, где их искать… Непонятный какой-то сон…, или же не сон… Да и вообще…, вечер вчера был, тоже, мягко сказать, какой-то странный…, наверняка это всё как-то связано… Бодрое сознание с гиперболизированными ощущениями кошмарного сна… Вот это и есть настоящий ужас. Я испытывал сильный страх и страх сильно испытывал меня. Ну, так как же со всем этим разобраться?.. – пытался Алекс разъяснить свою тайну, но так и не разобравшись в ночном видении, не найдя вразумительных объяснений загадочному явлению, размышлениями своими заставил всплыть из прошлого фрагменты забытого сновидения, очень схожего, прежде всего по испытываемым ощущениям, на явление ночи. Вспомнились только разрозненные обрывки, начало и полное содержание того сна он, конечно же, вспомнить не мог, но некоторые образы отпечатались в памяти достаточно глубоко: круглая – очень похожая на стеклянную – кнопка, пульсируя зелёным свечением, вдруг появилась на кровати, кнопка, казалось, была живой, она передвигалась, а пульсация создавала впечатление, что этот прозрачный объект дышит. Алекс тут же потянулся за кнопкой, но неизвестный загадочный объект, загоревшись вдруг красным свечением, резко отступил от него. Однако желание Алекса поймать странную кнопку от этого только возросло. После чего красный объект вдруг взлетел и оказался уже на стене. Алекс, думая, что его, таким образом, хотят куда-то привести, попытался встать и последовать за странным явлением. Но кнопка, словно уловив его мысли, вдруг улетела в окно и тут же, обратившись в маленькую звезду, стала излучать невыносимо яркий свет. Сильный страх в мгновение парализовал и буквально задушил Алекса. Полными ужаса ослеплёнными глазами всматриваясь в маленькую светящуюся точку в окне и изо всех сил пытаясь вдохнуть воздух и подняться с кровати, он, издав негромкий крик, проснулся.

Да, все чувства казались очень схожими, но тогда явно был сон и ужасающий до удушения сильный свет, а в этот раз, столь реалистично, явилась не более чем пугающая тьма. Предчувствуя, что и здесь должна быть какая-то связь, он стал выстраивать различные схемы, планы и прочие логические построения, которые тут же, признавая их чересчур фантастичными и явно надуманными, приходилось ломать и строить новые. Перебирая всевозможные комбинации в поисках озаряющей бесспорной истины, и увлекаясь ходом своих мыслей и воспоминаний, оказался Алекс в тупике. Выход из которого, однако, нашёлся очень скоро и очень просто – заметив очередную странность нового дня, он задался вопросом:

- Отчего вдруг все эти мелочи меня серьёзно так заинтересовали?.. Подумаешь, сон приснился… Действительно…, а не сошёл ли я от ужаса с ума?.. Ну, нет… – тут же, испугавшись, отринул он страшную мысль и продолжил: – Нет, ведь ещё раньше началась вся эта «тайна бытия»…, да, да…, ведь ещё вечером мысли какие-то непонятные навязывались… Так что если я и сошёл с ума, то уж точно не от кошмара… Отчего же?.. Солнце!.., вчера было какое-то странное солнце…, таинственный кровавый закат… – широко раскрыв глаза, но не замечая этого, заключил Алекс, подавился кофе, но тут же откашлявшись стал вспоминать новые подробности вечера: - Хотя…, нет-нет-нет…, тишина!.., ещё до этого заката была необычайная тишина во всём доме и ещё что-то…, да точно!.. чувствовалось ведь какое-то присутствие…, чего-то непонятного…, что-то необъяснимое было…, может всё-таки что-то с мозгом…, какие-то процессы…, что же это было?.. Да!.. – иронизируя, но с ужасом держа дверь, в которую рвётся – неизвестность, возможно сама – страшная правда, подумал Алекс: – Нет более сомнений… Я… – схожу с ума…

Вынося вердикт и допивая противные остатки уже остывшего кофе, Алекс глядел в окно, за стеклом которого было пасмурное серое небо, и откуда доносилось громкое щебетание, одинокого, чем-то встревоженного воробья.

Написать отзыв, рецензию